Главная » Мелкая дичь Азии

Азиатская пернатая дичь

Сколь разнообразно население пернатых на азиатском материке, столь и многочисленны способы их добычи. Многие из них появились ещё в давние времена и сохранились до наших дней без изменений, уступая лишь вынужденной регламентации, количественным и видовым ограничениям и запретам. Не касаясь ружейных способов добычи пернатой дичи, которые схожи и в Европе, и в Азии, остановимся на некоторых оригинальных методах, отнюдь не выражая тем самым их одобрения.

Ночная охота «Су»

Южное побережье Каспийского моря, провинция Гилян, в Иране. Мелководные заросли тростника, в которых перед наступлением осени сделаны прокосы — «тропы», позволяющие передвигаться на лодке по тростниковым займищам. Вечером, часам к девяти, проходят добытчики уток на места. Они занимаются национальной ночной охотой со светом и гонгом, «су», навыки которой перешли к ним от отцов и дедов. У берега — две плоскодонки длиной по 5 метров с бортами высотой 30—35 см. На одной из них, на носу, устанавливают жестяную банку с керосином вместимостью около 5 литров. В середине крышки — отверстие, через которое пропущен крученый фитиль. За светильником повешена вертикально циновка, заслоняющая от людей источник света.

Около 10 часов вечера, непроглядно тёмная ночь спускается на прибрежье; не видно даже тростинок, находящихся на расстоянии вытянутой руки. Утки, собравшиеся в заросли, успокоились, увлеклись кормежкой.

Пора выезжать — принимает решение старший группы. Один из ловцов проходит на нос лодки и зажигает примитивный све­тильник, свет которого отбирает у ночи не более 6—8 м расположенного впереди мелководья. Затем становится позади циновки и берет в руки шест длиной около 4 метров, заканчивающийся овальным сачком размерами примерно на 120х150 см. Второй охотник, находящийся на корме, отталкивает лодку от берега длинным шестом. Следом за ней сразу же трогается в путь и вторая плоскодонка, также движимая шестом. Но в её средней части сидит человек — не с сачком, а с… гонгом. Дистанция между лодками 5—7 метров. Почти сразу же, как только суденышки отойдут от берега, охотник, сидящий во второй лодке, начинает бить в гонг. Сначала это тихий, как бы отдалённый звук, сила которого по мере углубления в заросли камыша и кустарника возрастает. Затем, когда звук достигнет средней силы, охотник уже не увеличивает её.

Чем дальше охотники углубляются в заросли, тем больше становится уток, тем ближе они взлетают от лодки. Вот, наконец, неяркий свет керосинового светильника упал на утку, оказавшуюся почти рядом с лодкой. Попытка стремительного взлета, резкий взмах сачком ей навстречу, и вот уже утка в сетке. Ловец, не останавливая лодки, вынимает добычу из сачка.

Таким образом, за ночь бригада ловцов добывает по 40—50 птиц. Охота «су» начинается с начала ноября и длится до середины марта, когда утки начинают откочевывать к северу, на летовки. Сезонная добыча одной бригады может составлять 5—б тыс. уток. Не удивительно, что на иранском побережье Каспийского моря зимой 1961—1962 гг. было поймано подобным способом 1 млн. 200 тыс. уток, преимущественно крякв. Это нанесло серьезный ущерб запасам уток в Советском Союзе, поскольку они прилетают зимовать на Каспий из различных районов нашей страны. Правда, в дальнейшем сезонная добыча снизилась до 600—700 тыс., а в отдельные годы — до 300 тыс. уток, но все же этот способ нельзя не считать истребительным, поскольку он подрывает на зимовках воспроизводственные запасы уток.

Гонг, причем тут он? Ведь, казалось бы, лучше подъезжать к уткам в полной тишине… На этот счет у иранских ловцов имеются две версии. Согласно первой звук гонга создает впечатление надвигающейся бури, и птицы дальше забиваются в заросли, затаиваются. По второй — более вероятной — высокая частота звука, производимого гонгом, вызывает пере-раздражение органов слуха уток, влияет на двигательные реакции птиц, «обездвиживает» их.

Охота с манными журавлями

… Долина небольшой реки Куррам в Пакистане. Близ русла — несколько клеток с сидящими в них журавлями. На открытой лужайке неподалеку от клеток — веревочные петли, концы которых тянутся к куртине густых кустарников. Высоко в небе, перевалив через ближайший перевал, показывается спешащая на юг стая серых журавлей, воздух оглашается их кур­лыканьем. Услышав эти звуки, сидящие в клетках птицы начинают волноваться и издавать призывные звуки. Они достигают слуха летящих журавлей и те, сделав несколько плавных кругов, опускаются на лужайку. Не обращая внимания на петли, несколько птиц начинают осторожно приближаться к пленникам. Вот уже один журавль вступил в пространство, очерченное петлей, почти одновременно — второй. Охотник, притаившийся в кустах, резко натягивает концы веревок, и две птицы тщетно пытаются взлететь, удерживаемые петлями, затянувшимися вокруг ног. Остальные члены стаи панически разбегаются в разные стороны и поднимаются в воздух. Где-то далеко, почти у пределов видимости, разрозненные птицы собираются вместе, и поредевшая стая продолжает свой путь на юг.

Охота с манными журавлями велась в Пакистане весной, с середины марта до середины апреля, и осенью, в сентябре. Только жители долины реки Куррам добывали за год до 110-120 серых журавлей и журавлей-красавок…

Аналогичный способ добычи журавлей применяли и в соседнем Афганистане. Там при помощи манных птиц отлавливали также аистов, преимущественно белых. Иногда живых птиц заменяли чучелами (до 50 на пруд). Число манных птиц доходило до 7—12.

Охота на тибетских уларов

Очень своеобразный способ охоты на тибетских уларов описал Н.М. Пржевальский. Обычно на этих птиц охотятся вдвоем. Охота основывается на хорошем знании повадок этих птиц. Если их спугнуть на середине склона, они бегом торопятся подняться вверх. Будучи спугнуты наверху, улары не бегут вниз, а перелетают на другую сторону ущелья. Этим и пользуются охотники: один спугивает птиц, а второй поджидает их в засаде между большими камнями или, заметив место нахождения уларов, подкрадывается к ним. Большую стаю непуганых ула­ров два-три охотника могут «вести» подобным образом довольно долго.

Способ, заимствованный нашим знаменитым путешественником у среднеазиатских охотников, основывается на знании и использовании другой повадки уларов. Они ночуют обычно на довольно высоких горных вершинах, под скалами в укрытии от ветра. Излюбленные уларами места ночлега, которыми они пользуются помногу лет, можно узнать по обилию их помета здесь; по выражению Н.М. Пржевальского, его можно было бы собрать в спальнях уларов «по несколько возов». Непуганые улары прилетают на ночлег на вечерней заре, познакомившиеся с человеком, более осторожные — в поздние сумерки.

«…Охотник, тепло одетый, приходит на засидку еще до заката солнца. Медленно идет время, долгими кажутся минуты ожидания. Солнце зашло, утонули в тени глубокие долины, стали тускнеть окрашенные в багровый цвет вершины гор. Уселась на соседнюю скалу стая клушиц, прилетел мелкий соколок, а уларов все нет. «Наконец раздался вдали знакомый крик желанных птиц, и большое их стадо, обогнув дальние скалы, быстро несется вверх, затем опускается за две-три сотни шагов до места ночлега. Усевшись на землю, улары тотчас же бегут к своему знакомому уютному уголку. Ещё несколько мгновений — и всё стадо длинного вереницею подбегает к охотнику в меру близкого выстрела. Желанная минута! В темноте сумерек блеснут раз за разом два огонька, и загремит по ущелью эхо двух выстрелов…».

Интересно, что пораженные неожиданностью улары не улетают прочь, а лишь отбегают на некоторое расстояние. Через некоторое время они снова устремляются к месту ночлега и опять попадают под выстрелы. Так может повториться несколько раз. Стоит ли удивляться, что численность уларов в нашем столетии сильно уменьшилась, и многие виды их взяты под охрану.

Петельный промысел

И еще один вид добычи птиц, также народный, сибирский. На жердочке, перекинутой через ручей на высоте груди человека и опирающейся на два дерева, стоящих по берегам ручья, укреплена гроздь рябины. Яркий цвет красных ягод контрастирует с белизной рассыпанного повсюду снега, гроздь заметна издалека. Но путь к ней представляет смертельную опасность: по обе стороны жерди подвешены волосяные петли. Угрожают они только рябчикам, которые, устремляясь «пешком» к рябине, неизбежно попадают в них. Петельный промысел, столь распространенный во многих районах Сибири (и Европейского Севера), почти не сказывается на состоянии запасов этих птиц. Конечно, поиски рябчиков и стрельба их из ружья интереснее, спортивнее. Сейчас в России преобладает именно этот способ добычи. Но тем-то и отличается промысловая охота от любительской, что охотникам, занимающимся промыслом, дозволено применять наиболее добычливые и эффективные приемы (разумеется, до тех пор, пока они не начинают угрожать воспроизводству популяций охотничьих животных).